Он обожает книги Михаила Булгакова и не раз уже бывал в Украине. Американский политтехнолог и убежденный республиканец Майкл Капуто вначале осени посетил украинскую столицу, на этот раз он был с визитом как режиссер. В ближайшее время выйдет в прокат фильм Капуто о Майдане, пяти лет правления Порошенко, о роли в судьбе нашей страны Джо Байдена и демократов в целом. Выход фильма ожидается в ноябре-декабре на одном из общенациональных телеканалов США. До премьеры автор киноленты не раскрывает подробностей. В то же время политический "арсенал" Капуто включает в себя работу в избирательной кампании Дональда Трампа, Джорджа Буша-старшего и должность советника в администрации 40-го президента США Рональда Рейгана.
– Майкл, как сегодня в США воспринимают президентские выборы в Украине и как относятся к Владимиру Зеленскому?
– Во времена Дональда Трампа американцы знают, что возможно все, что угодно.
Особенно от кандидатов в президенты. Я не думаю, что кто-то удивлен результатом президентских выборов в Украине, но если кто-то и понимает всю историю и все, что стоит за ней, я думаю, что все-таки найдутся те, кто будет удивлен этому. Мы в США даже не знаем, где Украина на карте и мало по этому поводу тревожимся, по сравнению с бывшим СССР. В Вашингтоне президента Зеленского уважают и считают, что вокруг него нет никого, кто бы управлял им. И это "рецепт" беды или "рецепт" чего-то хорошего, но никто не знает, чему верить. Все мы узнаем, – как Америка, так и Украина, – кто такой Владимир Зеленский, только через полгода, намного больше, чем мы знаем сегодня.
– В отношении нашей страны теперь стоит ждать каких-то перемен со стороны США?
– Я думаю, видно, как Американское посольство пытается оказать влияние на Владимира Зеленского, точно так же, как они пытались это сделать с Петром Порошенко. Не думаю, что Госдепартамент и Американское посольство в Украине когда-нибудь поменяются. И не имеет значения, кто президент в Америке или в Украине – они всегда будут вмешиваться во внутреннюю политику Украины. Понимаете, политика Госдепартамента и Американского посольства никогда не поменяется, она всегда устойчива – прогрессивная, с установленным политическим курсом. Им (Госдепу и посольству. – Ред.) было наплевать на Барака Обаму и президентов до него – они работают по своему плану, и кем бы ни был президент, они могут проигнорировать все на свое усмотрение. И это всегда было проблемой.
– Высказывания Дональда Трампа о возвращении РФ в G7 – это практически означает, что США признают Крым российским?
– Это означает, что Трамп крутит головой во все стороны, прикладывает усилия, пытаясь удержать все в балансе, и у него это хорошо получается. Но я был в Москве, когда в прошлый раз они ссорились по поводу расширения G7 до размеров G8 в 1995-1997 гг., и, на удивление, 30 лет спустя ссора не разрешилась. Никто не хочет присоединять Россию, из-за ее авторитарности, нарушения человеческих прав, свободы слова. Они не хотели этого в 90-х и точно так же не хотят сегодня. Единственное отличие спустя почти 30 лет – это Крым. «Украинская проблема» – трудноразрешимая и, возможно, будет длиться очень долгое время. Думаю, Трамп видит политическую ценность обсуждения разрешения РФ присоединиться к G7 больше, чем он видит негативную сторону – состоится ли вообще присоединение. Мне кажется, это политический просчет для него – говорить об этом.
– Как тогда понимать слова Дональда Трампа, что "исключение РФ из G7 – это месть Барака Обамы за то, что Владимир Путин его переиграл"? Ведь РФ исключали из-за аннексии Крыма.
– Многие в Америке верят, что форма ведения политики Бараком Обамой была ужасная, и Владимир Путин понял это, как только его команда приступила к работе. Он играл с Обамой, как с куклой, остальные восемь лет, пока тот был при власти. Все, что пытался делать Обама, – сдвинуть Путина, – закончилось безуспешно. Выгнать Путина из G8 – было самым «жестоким», что Обама только мог сделать, но это показало, насколько слабым он был. Если бы у Обамы были "яйца", Крым бы до сих пор был под контролем Украины и не было бы убийств на Донбассе. Путин бы точно этого не сделал.
– США не против расширить "нормандский формат", но действительно ли вы способны внести изменения в переговорный процесс?
– У меня нет на это ответа. Я могу сказать, что Американское посольство, правительство США и администрация Дональда Трампа должны сфокусироваться на двух вещах: первое и самое главное – это требовать и проспонсировать полное расследование того, что случилось на Майдане – "кто кого убил?". Считаю, что Америка определенно об этом молчит. Но я не уверен, что США могут быть полезными в одностороннем, двустороннем или многостороннем формате в плане окончания войны на Донбассе. Я думаю, что ее могли бы уже закончить определенное время назад, и Петр Порошенко потерпел ужасное фиаско. То есть прошлое правительство Америки не показало достаточного интереса к войне. Но самое главное для понимания Украины – это, как сказал Джордж Буш в прошлом, Украине стоит положиться на Европу, потому что США полностью не надежны. Если Украина свяжет себя обязательствами с Европой, Европа поддержит ее. Но если США возьмут на себя обязательства, это не стоит бумаги, на оторой это все будет написано, потому что следующий президент будет самоуправствовать – и Будапештский протокол вам об этом подтвердит. Будапештский протокол говорит о том, что Америка как партнер в мирных переговорах или переговорах защиты – ненадежная. Я думаю, что тот факт, что заявление Барака Обамы, что Будапештский протокол был политическим документом, а не соглашением о защите, – один из позорных моментов современной истории Америки.
– Как в США оценивают результаты от введенных против РФ санкций? Разве удалось достичь поставленных целей?
– Я не думаю, что кто-то в Америке серьезно верит в то, что санкции против России помогли. Санкции – это провальная стратегия, это отговорка. Ввод санкций против враждующей страны – это отговорка, чтобы ничего не делать. И все, что мы видим, – это одни отговорки, когда дело доходит до Украины, России. Думаю, что санкции вообще крайне редко срабатывали в большинстве случаев. Могу вспомнить только лишь несколько случаев, когда они сработали в прошлом, – Иран, например. Но в России это было провально с самого начала.
– Каким образом тогда взаимодействовать в дальнейшем с РФ, если язык санкций не помогает?
– Все, что надо делать с Россией, это начинать с нуля. Россия делает так много всего, что в корне неправильно, но США могут сотрудничать с Россией по поводу важных технологических соглашений, даже в вопросе по исследованию Арктики. Я думаю, что есть способы укрепления отношений с Россией. Администрации Трампа не разрешено ничего делать по части России из-за фейковых российских расследований (расследование Госдепа в отношении того, что РФ якобы вмешивалась в президентские выборы в США в 2016 г. – Ред.), которые были абсолютной выдумкой по политическим причинам и разрушили отношения Америки и России. Сейчас наших отношений с Россией не существует, и это опасно для всего мира.
– А как быть с "украинскими расследованиями" – что Украина якобы вмешивалась в президентские выборы в США? В ближайшее время стоит ожидать каких-то результатов?
– ФБР в Америке работает на демократов. Только Хиллари Клинтон может делать расследования оппозиции и отдавать это в руки правосудия. Даже Дональд Трамп не может этого сделать. ФБР проводит неправильное расследование, и выглядит это так – лишь разговоры в прессе. ФБР работает только на Демократическую партию, не на Республиканскую.
– То есть, если предположить, что есть доказательства, что Украина и вмешивалась в выборы США, – мы все равно этого никогда не узнаем?
– Я думаю, это понятно, что украинское правительство было сильно вовлечено в попытки помочь Хиллари Клинтон. Петр Порошенко сделал большую ставку, и он проиграл – и это тоже одна из причин, почему украинский народ его отверг. Мы здесь, в Америке, понимаем, каким Порошенко был, мы понимаем, какое посольство было у него в Вашингтоне, которое активно работало, чтобы помочь Хиллари Клинтон. Мы все это знаем здесь, в Америке. И пока не пришел Зеленский, Украина имела проблемы с Белым домом. У меня нет ни капли сомнения, что президент был зол на Петра Порошенко, и, возможно, это привело к ухудшению отношений с Украиной. Но сейчас мы стартуем с намного более выгодной точки.
– Могли бы вы назвать, какие украинские политики в США более популярны? О ком чаще говорят или пишут?
– Зеленский – первый и самый главный. Он может сделать прекрасные вещи для построения отношений, но может оказаться и как Петр Порошенко – разрушить все. Остальные политики в США не имеют значения. Виталий Кличко тоже неплохой игрок. Но проблема в том, что не имеет значения, что люди здесь, в Америке, думают, что Конгресс думает, что президент Америки думает – имеет значение только то, что думает посольство здесь, в Украине, и это ключевая проблема с нашей формой политики.
– А как к Арсению Яценюку относятся в США, он в своих речах постоянно говорил о дружеских отношениях с США.
– Я думаю, с Яценюком много ясных и неясных моментов. У Яценюка были друзья в Госдепартаменте и посольство слишком восхищалось им, но он всех разочаровал. Как по мне, для многих украинских политиков "зашло солнце", но проблема в недостаточном их опыте.
– Вопрос покупки Гренландии США заставляет уже не первую неделю обсуждать эту тему всем миром. В Америке действительно серьезно нацелены на такую сделку?
– Да, абсолютно. По поводу покупки Гренландии ведутся дебаты в кулуарах Республиканской партии и Консервативного движения в Штатах уже много лет. И есть много приятных моментов в вопросе покупки Гренландии. Америка всегда прикладывала усилия, когда дело шло об увеличении ее территории. В нашей истории Томас Джефферсон и все великие президенты расширяли земли с помощью денег, а не оружия. И это очень серьезный вопрос и результат очень серьезного анализа. Идея имеет право на существование, но если ничего не получится, мы не собираемся красть ее.
– Вам не кажется, что для XXI века это довольно "устаревшая" модель – торговать территориями?
– Вы правы, никто в XXI веке не торгует землями, но это хотя бы стоило попытаться сделать. Проходит много дебатов на консервативной арене, и все они связаны с ценой покупки имущества. И даже если бы ее никто не купил, это был бы разумный ход по многим причинам. Но ты не знаешь, пока не спросишь.