В эксклюзивном интервью "Стране" вице-премьер Ирина Верещук рассказала, что говорят украинские военные, когда возвращаются из плена, готова ли Европа вводить жёсткие санкции против России и как долго продлится война.
— Как обстоит ситуация с "зелёным коридором" в мариупольском направлении на данный момент?
— Вчера коридоры сработали очень плохо, потому что россияне фактически не выпустили частный транспорт. Также не пропустили наши 22 автобуса для эвакуации, которые находятся на Васильевском блок-посту.
— Какая причина?
— Они очень волнуются, что в колонах будут военные, которые хотят выехать. Но это абсолютно безосновательно, потому что там 15 блок-постов, и на каждом из них россияне проводят тщательные проверки. То есть то, что сейчас происходит, — сознательное нарушение взятых на себя обязанностей, затягивание времени, чтобы вообще перестать выпускать людей из Мариуполя.
— Ранее Турция заявила о готовности предоставить корабли для организации эвакуации гражданских лиц и раненых из Мариуполя по морю. Как сейчас обстоят дела с этим планом?
— Переговоры продолжаются, но каких-то реально результатов не дают. Если бы Россия хотела открыть коридор и была на это настроена, то не нужны были бы корабли, Эрдоган, папа римский и Макрон. Россия сознательно вынуждает весь мир просить Путина о людях. Они прекрасно знают, что там больше 100 тысяч человек, которые нуждаются в немедленной эвакуации. После того как весь мир увидел зверства, которые натворила российская армия в Буче, россияне поняли, что не могут допустить, чтобы мир увидел ситуацию в Мариуполе, которая в разы хуже. Они пытаются скрыть следы преступлений, используют и мобильные крематории, но правды все равно не скрыть. Кроме того, они закапывают людей, создают братские могилы, пытаются избавиться от тел полностью. Но это невозможно, потому что тысячи людей погибли, которых даже некому было собрать и похоронить по-человечески. Здесь вопрос ответственности мирового сообщества.
— Будет ли Украина требовать от европейских лидеров усиления санкций по факту срыва работы "зелёных коридоров"?
— Да, этот вопрос обсуждается на европейском уровне. Мы обратились к Англии, США, чтобы усилить санкции.
Сегодня я общалась с премьером Литвы, со многими мировыми СМИ, также с офисом президента Франции. Мы должны требовать санкции за не открытие гуманитарных и зелёных коридоров. Сейчас обсуждают вопрос, как можно ударить Россию так, чтобы она открыла коридор.
— Европейские партнёры поддерживают?
— Да, например, канцлер Австрии сообщил о коридоре из Мариуполя. Все сообщают, а люди гибнут. Поэтому мы или действительно возьмёмся и перейдём от слов к действиям, и перестанем тешить себя иллюзиями, что Россия вдруг станет гуманной к нашим людям, и будем требовать открыть коридор с привязкой к санкциям, или — мы будем видеть, как в режиме реального времени, а мы ничем не сможем им помочь. Хотя, как власть, мы делаем все, что от нас зависит.
— Сколько времени нужно, чтобы решить вопрос по усилению санкций?
— Это зависит от того, как быстро они найдут согласие в том, какими должны быть санкции. Мы требуем, чтобы это были жёсткие санкции, которые касаются непосредственно принимающих такие решения против человечества — Путина и правящей верхушки России. Они должны почувствовать на себе, что такое санкции. Иначе — не сработает.
— Ещё с прошлой недели в российских СМИ публикуют видео о том, как якобы украинские морпехи сдаются в плен в Мариуполе. Можете подтвердить или опровергнуть?
— Это абсолютный и очередной фейк. Мы спрашивали у военных. Жаль, что некоторые наши политики и лидеры общественного мнения используют тему Мариуполя, абсолютно не понимая ситуации. Достаточно Главнокомандующего, который объясняет, что мы делаем все. Я это знаю. Мы делаем все возможное, но нужно понимать, что Россия пока ещё там преобладает по силе и технике.
— А кто конкретно пытается использовать тему Мариуполя в своих целях?
— Я не буду называть имён, скажу только, что я общаюсь с теми, кто вернулся из плена. Они никогда в жизни не скажут: "Не нужно спасать моих коллег и побратимов". Все говорят: "Делайте что-то, спасайте нас". Но находятся люди, которые говорят, что обмен пленными проводить не нужно, а нужно дождаться окончания войны. Все упирается в фактор личности. Когда это не твой ребёнок, жена или муж, то говорят, что обмен не нужен, а когда в плену твои родные, то ситуация кардинально меняется.
— Сколько за последние дни выехало человек из Днепропетровской, Луганской, Донецкой областей?
— Мне, к сожалению, неизвестны сведённые цифры, потому что я готовлю отчет по гуманитарным коридорам. Но я знаю, что увеличилось количество тех, кто хочет эвакуироваться. Однако после удара россиян по железнодорожному вокзалу в Краматорске — люди боятся. И это естественно. Россия именно на это и рассчитывает, но эвакуация все равно продолжится.
— Как долго продлится война?
— Мы должны понимать, что война будет продолжаться. Как долго? Это будет зависеть от наших общих усилий и усилий Европы. Потому что Европа пока не прикладывает максимум усилий. Нам нужно об этом говорить, не боясь. Это не тот максимум, который может позволить себе Европа.
— А каким в вашем понимании должен быть европейский максимум - нефтяное и газовое эмбарго, отключение SWIFT или что-то ещё?
— Полное газовое и нефтяное эмбарго. США, например, не покупают нефть в России, а Европа — покупает. Мы каждый день видим, как показывают транзакцию в миллиард долларов России. Эти доллары конвертируются в ракеты, которые убивают наших людей. Это четкая ответственность Европы. Не получится договориться так, чтобы дать Путину сохранить лицо. У него нет лица, это урод, который должен быть уничтожен: не физически, так политически. Это должно быть сделано. На сегодня нет такого ответа от Европы, поэтому мы так апеллируем.
— Какое настроение вы видите в частных беседах - насколько европейские политики выражают готовность продвинуться в санкциях, кто тормозит, кто, напротив, помогает?
— Они готовы, но почему-то думают, что смогут пропетлять. Здесь полякам, эстонцам, литовцам — нечего объяснять. Они понимают, что нужно делать. А вот когда мы говорим о Франции, Германии, Венгрии, то это всегда "все хорошо, но есть нюансы". Мы должны понимать, что четкость позиции приведёт к результату. Чтобы не было каких-то желаний по разному трактовать санкции. У нас есть целая санкционная группа, которая постоянно мониторит, как пытаются обойти санкции. К примеру, компания "Shell", которые прочитали санкции так, что можно разбавить свою продукцию: 51% продукции не будет российской, а 49% — будет. И этого никто не увидит. Нельзя так делать. Если это санкции, то они должны работать. И если бы они работали в 2014, то не было бы 24 февраля 2022 года. На кону стоит наше государство. Поэтому наша риторика является такой жёсткой. Мы либо бьемся, и бьемся вместе, либо мы понимаем, что бьемся сами и побеждать тогда будем сами.
— Что бы вы сейчас хотели сказать украинцам?
— Война далеко ещё не закончилась. И это даже не окончание ее первой фазы. Нужно настроиться на единство и сдержанность в словах и публичных проявлениях, потому что если этого не будет — мы будем проигрывать в информационной войне.