Дмитрий Гордон в блиц-интервью "Стране" рассказал, будет ли исполнять свои угрозы против радикалов, которые раскрасили его офис после скандальной программы с Игорем Гиркиным.
- Ваше последнее интервью с террористом Гиркиным вызвало бурную реакцию. Многие коллеги возмутились, а ультраправые вышли под офис вашей редакции и устроили там перфоманс. Вы в свою очередь записали видеообращение, где сказали, что обидчики будут наказаны, если не сотрут надписи со стен. Стерли? Будут наказаны?
- Вытерли все, кроме надписей на асфальте. Однако ночью шел дождь, и к утру надписи исчезли.
- Что теперь будет с националистами? Вы их будете по одному отлавливать или потребуете завести уголовное дело?
- Если не будет официальных извинений, я отвечу пословицей: "Мы, грузины, не злопамятные: отомстим и забудем".
- А конкретнее?
- Я уже все сказал. Все личности идентифицированы.
- То есть, будут ли процессуальные действия в отношении Евгения Карася (лидер С14 - Ред.) и его соратников?
- Это зависит от МВД.
- Они вам больше не передавали "приветы"?
- Нет, они исчезли так же стремительно, как и появились. О них нужно спросить у тех, кто их надоумил.
- А кто их, по вашему, надоумил?
- Это у них нужно спросить. Они стояли под офисом, когда интервью только начиналось.
- Прошло несколько дней после того, как вы оказались в пуле эмоциональных рефлексий общества. Какие выводы вы, как журналист, для себя сделали из этого медийного случая?
- Первое: интервью можно брать, когда угодно и у кого угодно. Второе: если ты преследуешь благие цели, а у меня цель помочь своей родине, то тебя это укрепляет и усиливает. Третье: огромное количество завистников, которые ничего не сделали за эти шесть лет, а только подняли вой. Все это я назвал так: мыши закопошились, куры закудахтали и даже жабы с гадюками проявились. Я смотрю на них и вспоминаю спектакль в театре Леси Украинки "Из жизни насекомых". В любом случае я им благодарен. Они увеличивают количество просмотров и делают меня популярнее. Когда обо мне плохо говорят "говнюки", это увеличивает мое самоощущение.
- Кстати, это спорный тезис. Лучше, когда говорят большие личности, а не мелкие. Чем выше враг, тем интереснее ореол вокруг вас. Разве не так?
- В любом случае, когда такие девочки, как Роман Скрыпин и Янина Соколова, что-то пищат, то нормальные люди понимают, что человек все делает хорошо.
- Чья реакция вас удивила больше всего?
- Людей, от которых я никогда не думал, что дождусь таких одобряющих звонков и предложений помощи.
- Можете назвать имена?
- Нет, не могу.
- Читали негативные реакции? Кто больше всех удивил?
- Удивила реакция нескольких трусливых людей в погонах, которые испугались, что это их может задеть. Также реакция нескольких больных журналистов из Москвы. Соплежуи либеральные начали пускать слюни, как можно делать такие материалы в сотрудничестве со спецслужбами... Когда твоя родина оккупирована, можно вообще все.
- Что вы думаете о высказывании музыканта Андрея Макаревича, который считает, что после интервью с Гиркиным на вашей журналистской карьере можно поставить крест?
- У нас с ним давние отношения. С 1989 года. Макаревичу кажется, что если ветераны спецслужб помогали готовить вопросы, то это плохо. Что касается высказывания о карьере, вспоминаю своего любимого писателя Евгения Евтушенко, который сказал: "Я делаю себе карьеру тем, что не делаю ее". Я никогда не делал себе карьеру. Карьера сама шла вдогонку за тем, что я делал.
- А что вы делаете? Вы сами себе можете это объяснить?
- Самовыражаюсь, ищу себя.
- Ради чего?
- Пишу историю.
- Самовыражение ради чего: жажда славы, признание, тщеславие. Что вас мотивирует на такие неординарные действия?
- Безусловно, стремление к тщеславию тоже присутствует, но меньше, чем в юности. Уже много лет у меня желание написать историю в лицах. Когда ты опрашиваешь людей, которые делали историю, то понимаешь, что это учебник истории, который останется на века. Это миссия.
- Интервью с Гиркиным, это самое эпатажное интервью в вашей карьере - с точки зрения реакции общества? Или были пожестче?
- Были разные, но по реакции общества, пожалуй, это самое эпатажное.
- Правда, что следующее интервью вы планируете сделать с беглым президентом Виктором Януковичем?
- Идут переговоры.
- Вы можете назвать самый главный вопрос, который планируете ему задать?
- Понимает ли он, что стал жертвой спецоперации, в результате которой было подписано соглашение. Речь в нем шла о том, что требование протестующих были удовлетворены. Соглашение подписал Янукович, лидеры оппозиции, министры иностранных дел Польши и Германии. Его отказался подписать только представитель России. А это уже интересный факт. Соглашение означало, что Майдан будет расходиться, но на сцену вышел Парасюк, один из участников Майдана, и сказал, что они не будут расходиться. После этого к Януковичу приехал генерал Маломуж, бывший начальник службы внешней разведки Украины. Он сказал Януковичу, чтобы тот уезжал, иначе - его убьют. Я считаю, что Януковича использовали в слепую.
- Какой будет реакция после этого интервью?
- Сначала пусть оно состоится.
- И последнее. Когда интервью с Путиным?
- Когда Путин согласится. Я неоднократно говорил, что хочу интервью с Путиным. И он об этом тоже знает.